Алексей Бергман - Запомни - все обман![СИ]
— Ты снова не выполнил обещание, — глядя на сидящего за прилавком Воронцова, мрачно заявил Алиев. Захар приподнял брови, авторитетный визитер продолжил: — Мы договаривались, что ты принесешь компрометирующие материалы — их на флешках не было.
Мгновенный анализ ситуации…
Алиев лжет. При передаче содержимого сейфа из дома Кускова, Маратик, очень удивив Захара, небрежно принял электронные носители памяти: в горсть, не пересчитывая, не глядя, пересыпал в карман легкого летнего пиджака. Документы же его заинтересовали куда больше. От их перелистывания даже шелест ссыпающихся на сиденье драгоценностей не отвлек.
И это показало Воронцову — в дом Кускова его отправили не за каким–то компроматом, а очень неспроста приказали вынести ВСЕ. Алиева интересовали: учредительные документы на предприятия Кускова. В связи с чем Захар сделал вывод: Хасанович, вероятно, готовит рейдерский захват. Время подгадали к отъезду Федора Павловича на отдых. По возвращению Кускова ждет «сказочный сюрприз».
— Как мне кажется, с о м н о й вы вообще ни о чем не договаривались, — сев прямо, задирая подбородок, напомнил Воронцов.
— Вчера. У меня дома. Ты сказал, что сам принесешь мне материалы. — Раздельно выдавливая слова, с тягучей угрозой проговорил Магомет. — Где они?
Воронцов развел руками:
— Я обещал, что принесу вам содержимое сейфа Кускова…
— А мне не нужно с о д е р ж и м о е!! — нагнетая, поднимая в себе злобную волну, прорычал Алиев. — Мне нужны конкретные материалы? Где они?!?! — ударил кулаком по прилавку перед Захаром: — Где, я повторяю!!
— Да пошел ты к черту.
Секундная пауза. Руки трех охранников метнулись к подмышкам…
Захар успел немного погрустить: за его спиной стоял старенький телевизор бабушки, живущей над мастерской — хорошая старушка, жаль, что пули раскрошат экран. Паре кофемолок и тостеру тоже достанется…
Магомет Хасанович повел себя нестандартно. За мгновение до того, как Воронцов, напружинив икры, готовился перемахнуть прилавок, не вставая со стула, Алиев вдруг пробормотал весьма приязненно:
— Нет, вы видели такого паршивца, а?! Он меня к черту посылает…
— Ты ничего не попутал, чудило?! — в привычной манере прорычал из–за дядиной спины Маратик.
— Ша, Марат, не гони волну. Парень перенервничал. Не понимает о чем и с кем бакланит.
Не собираясь соглашаться, Воронцов в упор смотрел на странно уступчивого господина в отличном костюме. Взгляд говорил — я понимаю, о чем и с кем. А вот что ты задумал?..
Магомет Хасанович поддернул брюки на коленях, полубоком присел возле Захара на прилавок, заговорил:
— Люблю таких ершистых. — Красноречивое мараткино хмыканье неподалеку показало — снова дядя врет. Ершистых дядя на дух не выносит, обычно отдает для порки. — Давай, по–чесноку, приятель. Ты. Мне. Должен. Так?
Воронцов решил пока помолчать, узнать, почему странный господин вдруг остановил охрану, откуда взялась такая забота, в чем его интерес к подмастерью. Информация не будет лишней, а дальше поглядим по обстановке. Надавать охранникам по шее, всегда успеется.
— Так, — за Воронцова ответил Магомет Хасанович. — Теперь дело в следующем. Из хорошо информированного источника нам удалось установить, что наиболее важные документы Кусков хранит в ячейке банка. Банк принадлежит его приятелю, Кусков сам является там соучредителем, но ячейка открыта на подставное лицо, да и ячеек может быть несколько. Понимаешь, о чем я говорю?
Захар отлично понимал: Алиев подводит беседу к ограблению банка. Зачем–то для налета ему понадобился подмастерье Амбарцумяна. Возможно, Захар перестарался с впечатлением, которое произвел, в одиночку добыв содержимое домашнего сейфа Кускова… Вероятно, для ограбления потребуется сочинить еще пару электронных «игрушек». Но возможны варианты. Глаза Маратика блестят уж больно злокозненно, многозначительно и ждуще.
— Я думаю, будет справедливо если ты п о м о ж е ш ь нам добыть то, в чем сам прокололся. Я правильно рассуждаю?
— Не правильно. Я не собираюсь ни в чем вам помогать. Это не мои проблемы. И вообще… работы много. Шли бы вы…
— Сядь! — заметив, что Захар привстает, прикрикнул Алиев. — Я не закончил! Меня не интересует, что ты собираешься, а что нет! Ты уже — ЗАМАЗАН. Если ты не пойдешь с моими людьми в банк…, то не оставишь мне выбора! — наклонился над Захаром, посмотрел в глаза: — Понимаешь, о чем я говорю, парень?
Конечно, мысленно кивнул Воронцов: ты раскрыл передо мной карты, сообщил о готовящемся ограблении, теперь я — нежелательный свидетель. А подобных убирают наглухо.
Эх, жизнь! придется надавать по шее и в отрыв. Жаль, что не удалось заранее изготовить фотографии для новых паспортов Дианы и Гамлета… Теперь и им нечего делать в этом городе, Амбарцумян не глупый человек — у й д е т с Захаром. Узнав о «наследстве».
Вот только как их вывезти?.. Если Алиев догадается поставить людей у дома Дианы… Один Захар оторвется и от двух десятков неандертальцев. С Дианой и похмельным папенькой, проделать это будет гораздо сложнее.
Уйти вначале одному, а их вытаскивать потом?..
Все эти размышления проскочили в голове Захара за одно мгновение, в течении которого Алиев пытался давить на него красноречивым взглядом, гнетущим баритоном:
— И даже если ты не пойдешь в банк… Ты все равно не вывернешься, в банке у вскрытых сейфов останется некая маленькая коробочка серого цвета… с твоими отпечатками пальцев на плате. Догоняешь? Ты по уши в дерьме, Захар. Уже не отвертеться, обратного хода в таких делах не бывает.
В полной уверенности, что загнал строптивого подмастерья в угол, Магомет смотрел сверху вниз на Воронцова, обещал глазами выполнить угрозу в точности, покачивал начищенным ботинком.
Придурок, мысленно припечатал Воронцов: не доверяй глазам, не все есть истина что кажется. Семь лет проведенные в бегах, заставили Воронцова взять за правило — не оставлять н и е д и н о г о отпечатка пальцев, ни на одной вещи, до которой дотронулся. В первый же месяц после бегства из европейского отеля, Захар «сочинил» состав, который ежедневно наносил на ладони — состав был абсолютно гигроскопичен, не мешал тактильным ощущениям, но совершенно скрывал под собой папиллярные линии.
Воронцов был готов в любой момент исчезнуть, не беспокоясь о «чистоте» апартаментов.
Безусловно, в жилище оставались биологические следы беглеца. Но их сбор и исследование забирают гораздо больше времени и средств. А Воронцов не собирался давать повода для такой проверки — он был везде законопослушным гражданином.
Подумывая, не послать ли снова к черту Магомета и компанию, не начинать ли раздачу слонов, Захар услышал:
— Да и на обойме твои пальчики остались, парень. Помнишь, ты вчера обойму в окно выбросил? — одобрительный взгляд на племянника: — Марат ее аккуратно в платочек подобрал, до времени припрятал. Вот что значит — образованный человек…
Обойма? В банке ожидается перестрелка?!
Такого поворота Воронцов не предусмотрел. Конечно, Алиевых ожидает сюрприз — на обойме не найдут отпечатков пальцев подмастерья, но это дела не меняет.
— Вы собираетесь повесить на меня убийство кого–то из персонала банка? — наряжено перебил Магомета, читающего дифирамбы дипломированному племяннику.
— Или кого–то из клиентов, — заметив, что впервые пробил бронированную уверенность подмастерья, быстро сориентировался Хасанович. — Это — как пойдет.
— А как пойдет?
Хасанович подумал, что полновесные аргументы таки подействовали. Легко соскочил с прилавка, одернул костюм:
— Детали позже. Позвони Марату вечером. Артур, дай Захару телефон для связи. — Кивнув Воронцову, играючи зашагал к выходу, с видом человека, вразумившего упрямого и глупого дитятю. Но вдруг остановился на пороге. Обернулся к Захару и, с наигранной сердечной грустью произнес: — И не дай бог тебе, парень, какой–то фортель отколоть. Про отпечатки ты уже слышал… Но мы ведь не полиция… Мы тебя и без отпечатков из–под земли достанем.
Нешуточным усилием воли Воронцов не выполнил давнего желания, не послал повторно опасного урода в преисподнюю.
* * *Что натворили с его разумом и телом в военной лаборатории, для Воронцова так и осталось загадкой. Захар мог литрами пить любое крепкое спиртное и совершенно не пьянеть, единичные опыты с наркотиками давали тот же результат — даже сверхубойные дозы на «подопытного кролика» не действовали. После ухода Алиева с компанией, беглец впервые пожалел об эдакой особенности организма. Воронцову захотелось вдрызг напиться.
Усталости после бессонной ночи не было — Захар мог проводить на ногах по нескольку суток, не испытывая малейшего дискомфорта; хотелось просто — отключиться. Хотя бы ненадолго. Перестать думать, анализировать, высчитывать вероятности и ложные ходы, беспокоиться о каких–то незнакомых людях…
